Европа беспомощна перед террором
Если бы начинающий сценарист предложил продюсерам сценарий фильма, описывающий развитие событий, произошедших сегодня в Брюсселе, то ему бы отказали на основании того, что предложенный сюжет совершенно банален.
Действительно, за исключением кошмарного убийства невинных людей, к которому категорически нельзя привыкать, все прочее, что произошло в Брюсселе, было вполне ожидаемо: время теракта — сразу после ареста Салаха Абдесалама, последнего «выжившего» участника терактов в Париже, цели теракта — ключевые пункты транспортной системы, утром переполненные людьми, ответственность террористической организации «Исламское государство» (ДАИШ), обещающей Европе «черные дни», запоздалая реакция бельгийских сил безопасности, устроивших новую волну арестов, достойные, но тоже абсолютно предсказуемые выражения солидарности и поддержки, включая новый европейский обычай — освещать объекты в цвета флага очередного пострадавшего государства.
Но глядя на Эйфелеву башню, окрашенную в черный, желтый и красный цвета флага Бельгии, все больше европейцев задумываются о том, есть ли у их лидеров хоть малейшее представление о решении проблемы терроризма, захлестнувшего континент. Европейский союз и так лихорадит с политической и экономической точки зрения, а исламистский террор поставил перед ним новую проблему, сформулировать решение которой ЕС все никак не может. Поэтому решение ДАИШ ударить по столице Европейского союза одновременно понятно и вызывает беспокойство. ДАИШ, конечно, использует предоставленные оперативные возможности, но при этом с болезненной тщательностью старается придать символический смысл своим злодеяниям. Паралич столицы амбициозного проекта, поднявшегося из руин Европы после Второй мировой войны, стал большим успехом лидеров группировки.
Европейски союз обещал процветание без войн и конфликтов, но теперь вынужден вести войну в сердце своей территории. Бельгия была выбрана как столица европейского проекта в том числе и из-за слабой национальной идентичности: бельгийская нация состоит из конфликтующих элементов, фламандского и франкоязычного валлонского, и могла, теоретически, принять еще одну идентичность — общеевропейскую, которая помогла бы установить мир внутри страны и на всем континенте.
Парадокс заключается в том, что теракты в Брюсселе, как и теракты в Париже, были направлены именно против тех элементов, которые Европейский союз пытался заретушировать и ослабить — христианской религии и колониального наследия. Европа в целом и Бельгия в частности были уверены, что уже наступила пострелигиозная и постэтническая эпоха, в которую происхождение не имеет значения. Греки — как голландцы, французы и немцы ничем не отличаются, и неважно, родились они в Берлине и Париже или прибыли из Туниса и Анкары. Но вот страны Евросоюза обязаны срочно найти решение проблемы в области безопасности, угрожающей отбросить их на десятки или сотни лет назад. Реакция носит честный характер, но шаблонные действия европейских лидеров вызывают ощущение дежавю, особенно своей беспомощностью. 200 лет назад в Бельгии, недалеко от Брюсселя, был разбит лидер, пытавшийся по-своему объединить Европу — корсиканец Наполеон Бонапарт. Нельзя не спросить, не стали ли теракты 22 марта вторым поражением идеи объединения Европы. Европейский союз снова и снова разрушается, столкнувшись с политической и экономической реальностью, а теперь и с проблемами безопасности.